В 2015 году по инициативе Глеба Ситковского появилась Ассоциация театральных критиков России. Уже четыре года он координирует ее работу. Помимо того, Ситковский основал и продолжает курировать межрегиональный проект «Школа театрального блогера», входит в экспертный совет фестиваля «Золотая Маска» и постоянно пишет для газеты «Ведомости» и журнала «ТЕАТР.». На его счету уже около 1500 публикаций о театре и культуре в целом
Все говорят об этом
Актеры – на сцене, зрители – в зале. Казалось бы, классическая схема, куда от нее деться. Но не тут-то было. Современный театр давно сломал не только эту схему, но и «стены» театра, а затем вышел за его пределы.
Сейчас мы со всех сторон слышим «иммерсивный», «site specific», «спектакль-променад» и еще множество непонятных слов, о значениях которых догадываемся интуитивно. Но что они значат на самом деле, зачастую не знаем (порой, даже режиссеры имеют только приблизительное представление об их толковании). Давай разбираться.
«Если зрителей посадили на сцену, это еще не иммерсивный театр»
С этих слов начал свою лекцию Глеб Ситковский. Вопрос: тогда что же можно назвать иммерсивным театром? Immersive в переводе с английского значит «погружение». Поэтому, чтобы театр можно было назвать иммерсивным, зритель должен погрузиться в действие, стать его полноправным участником. Притом каждый зритель. Например, екатеринбургский спектакль «Четвертый» театра «Фабрика» хоть и заявлен как иммерсивный, таковым считаться не может. А дело все в том, что повлиять на ход событий в нем может только один человек, выбранный из зала в начале постановки, а не каждый зритель.
Родоначальником иммерсивного театра принято считать лондонскую группу PunchDrunk. Именно они коммерциализировали жанр и доказали его состоятельность. Классическим примером их творчества можно назвать спектакль Sleep no more, премьера которого состоялась в 2011 году. Это одна из самых знаменитых их работ, уже много лет она пользуется бешеной популярностью у публики Нью-Йорка.
Sleep no more
PunchDrunk
Действие разворачивается в большом заброшенном отеле McKittrick. Войдя в него, ты надеваешь специальную белую маску, которую обязуешься не снимать до конца вечера. С этого момента ты – часть спектакля по пьесе великого Шекспира «Макбет». Видишь и слышишь все: как герои убивают друг друга, признаются в любви и смывают кровь в ванной. Ты становишься тенью за их спинами, наблюдателем, который следит за происходящим, но не вмешивается, несмотря ни на что
Самым большим спектаклем коллектива считается The Drowned Man по пьесе Георга Бюхнера «Войцек». На поиски подходящего для него по масштабам здания ушло шесть лет. Неудивительно, в спектакле участвует 420 человек. Действие происходит одновременно в 133 комнатах на четырех этажах здания.
The Drowned Man
PunchDrunk
Темный коридор, старые фотографии на стенах и множество комнат, за которыми прячется что-то неизвестное: все это ждет тебя в первые минуты спектакля. Ты встретишь загадочно гуляющую туда-сюда девушку, молодую певицу, станешь свидетелем драки и даже секса. За чем следить дальше – решай сам. Сюжет разворачивается вокруг тебя
Немного сложных слов
Еще в 1967 году Мишель Фуко ввел в употребление понятие «гетеротопия». Это как утопия, только «гетеро-». Он обозначал этим словом «пространства, в которых все реальные пространства представлены, инвертированы и проблематизированы». Непонятно? Давай проще. Путешествующий корабль, тюрьма, аэропорт, свадьба друга, даже обычное зеркало – это примеры гетеротопии. То есть другого места, пространства, которое может находиться рядом с тобой, но жить совершенно по другим жизненным ритмам. Возможно, ты замечал, что в этих местах время идет иначе, все подчиняется другим правилам, даже люди становятся другими. Так вот, это все признаки того, что ты попал в гетеротопию.
К чему это? До недавнего времени таким местом был классический театр, так называемый театр-коробка. Он жил внутри себя и развивался в пределах своего пространства. А мы в это время привыкали к пониманию театра как чего-то локального и недвижимого.
С появлением режиссерского театра в ХХ веке сценическое искусство изменилось. Если раньше первичен всегда был текст и актер как его проводник, теперь появилось ощущение, что театр должен вернуться к ритуалу. К своему первозданному виду. Все вокруг стало считаться театром – и карнавал, и народное искусство, и мистерии.
В то время и начал зарождаться иммерсивный театр. Одним из его предшественников считается Николай Евреинов. Он 7 ноября 1920 года, в третью годовщину октябрьских событий, на Дворцовой площади воссоздал события 1917 года. Восемь тысяч актеров, статистов и участников массовки провели революцию по-новой, навсегда превращая ее в миф. Тогда об этом не догадывался никто, кроме самого режиссера Евреинова. Для всех остальных это была массовая постановка «Взятие Зимнего дворца».
Николай Евреинов выступал за то, что театр – это альтернативная жизнь, она не уже и не шире обычной, но она другая. Театр, согласно его утверждениям, представляет собой возможную модель нашей жизни. Евреинов отрицал театр как «часть жизни», он хотел «театрализовать» ее. И с «Взятием Зимнего дворца» ему это удалось. Этот спектакль сформировал представление о революции у людей и подготовил почву для иммерсивного театра.
«Все, что происходит сейчас с театром на наших глазах, это не кратковременная мода, как это казалось пять лет назад. Это закономерное развитие искусства»
Глеб Ситковский
А что сейчас?
Иммерсивный театр привлекает режиссеров и актеров не только своей формой, но и выгодной коммерческой моделью. Залог ее успеха в удачно подобранном пространстве и вложении в него немалых средств. Однако есть одно «но»: так как для содержания места необходим постоянный поток зрителей, эта модель может благополучно существовать исключительно в большом городе.
Успешно функционирует она не только за рубежом, но и у нас. Тем не менее, не стоит забывать, что российская театральная система материально зависит от государства. Это характерно не только для нас, но и для Германии, Франции и многих других стран. В последние годы такое положение дел стало неким инструментом для спекуляции. Поэтому многие театры обратились к модели независимого существования.
Как говорит сам Ситковский, до недавнего времени частный театр в России был делом достаточно стыдным. К счастью, иммерсивный жанр стал одним из инструментов, которые изменили эту ситуацию.
Первопроходцем в этом направлении в нашей стране стал режиссер Юрий Квятковский. В 2014 году он по примеру зарубежных коллег поставил спектакль «Норманск» по произведению Братьев Стругацких «Гадкие лебеди». По словам Глеба Ситковского, это был не самый удачный опыт, «первый блин комом». Однако модель иммерсивного спектакля впервые официально появилась на частном театральном горизонте страны.
Норманск
Режиссер: Юрий Квятковский
Норманск – это город, на который вот-вот обрушится катастрофа. Из него уже эвакуировали всех, кроме детей и прокажённых интеллектуалов, «гадких лебедей». Здесь же оказывается и зритель
Если спектакль Квятковского открыл иммерсивный театр в современной России, то следующие два спектакля помогли прочно закрепиться ему в среде театральных деятелей и зрителей страны.
Первый из них – «Вернувшиеся», поставленный по пьесе Генрика Ибсена «Привидения». Стал участником основной программы фестиваля NET и номинантом на театральную премию «Золотая маска» в 2018.
Вернувшиеся
Режиссеры: Виктор Карина и Мия Занетти
Действие разворачивается в старинном особняке в центре Москвы. В 50 комнатах 18 актеров играют 240 сцен, свидетелем которых становится каждый, кто войдет в дом. Зритель своими глазами увидит, чем обернется возвращение молодого Освальда домой, какие тайны вскроет его приезд и чем закончится история дома Алвингов
Вторым спектаклем стал «Черный русский» по «Дубровскому» Пушкина режиссера Максима Диденко. Он несколько отличается от своих товарищей по жанру. Как минимум тем, что зритель здесь не свободен в передвижениях, а четко следует составленному маршруту. В самом начале каждого гостя направляют по одной из трех линий – Маши, Троекурова или Дубровского. С чьей стороны зритель будет следить за развитием событий, решает жребий.
Черный русский
Режиссер: Максим Диденко
На время спектакля дом Спиридонова в Малом Гнездниковском переулке превращается в усадьбу барина Троекурова. Здесь зритель будет наблюдать за первой встречей Маши и Дубровского, забавными трапезами Троекурова и женитьбой Верейского. И все это в атмосфере мистики, тайны и мрака
«Иммерсивный театр – это не только искусство делать большие деньги»
Глеб Ситковский
Прогулки по городу и театр в кузове фуры
Внутри иммерсивного театра выделяют еще два любопытных направления: site-specific и спектакль-променад. Итак, что это и «с чем их едят»?
Спектакль-променад (он же спектакль-путешествие, он же бродилка) – это своеобразная театральная прогулка, квест, экскурсия. Во время такого спектакля зритель не сидит на месте и постоянно перемещается по заданному маршруту. Если все еще не понял, давай перейдем сразу к примерам. Не зря же говорят, лучше один раз увидеть, чем 100 раз услышать (или прочитать).
Классическим примером спектакля-променада считается работа Remote X немецкого театра Rimini Protocol, ставшая франшизой. Спектакль представляет собой драматургическую и технологическую модель, адаптируемую под разные пространства. В зависимости от того, где представляют его сегодня, буква Х заменяется на название города. До премьеры Remote Петербург и Remote Moscow работу опробовали в 18 городах мира: от Нью-Йорка и Сантьяго до Милана и Берлина.
Remote X
Rimini Protokoll
50 незнакомцев собираются на кладбище и следуют вместе по городу, управляемые иронично философствующим компьютерным голосом в наушниках. В следующие 100 минут они побывают в самых разных частях города, узнают много нового о себе и только под конец поймут, что все это время они беспрекословно подчинялись машине
С променадом разобрались, идем дальше. Site-specific – это театр, привязанный к определенной точке в пространстве, вне которой он не может существовать. В случае с этим жанром место берет верх над человеком. Это может быть что угодно: вокзал, станция метро, улица города или даже кузов фуры, как в случае со спектаклем Cargo Moscow представителей Rimini Protokoll Штефана Кэги и Йорга Карренбауэра.
Cargo Moscow
Режиссеры: Штефан Кэги и Йорг Карренбауэр
50 человек сидят в кузове фуры, переделанном в зрительный зал с удобными сидениями. Одна из сторон кузова прозрачная для тех, кто находится внутри, и абсолютно непроницаема снаружи. В определенные момент на ней появляется специальный экран. За рулем – настоящие российские дальнобойщики, которые рассказывают истории из своей жизни. В центре событий – дорога по маршруту Москва-Магадан, путешествие по безлюдным и бескрайним пространствам Восточной Сибири и Дальнего Востока, красота дальних уголков нашей страны. Во время рейса зрители увидят места, куда нельзя попасть обычным горожанам
Не так давно спектакль Нулло Фачини «Лабиринты Венеры» породил еще одно понятие – human specific. Постановки в этом формате зависят не от того, где пройдет спектакль, а от того, кто его посетит. Сам спектакль существует уже много лет. Но в России его представили только в 2016 году. Вместе с ним в страну пришел и human specific.
Лабиринты Венеры
Нулло Фачини
В 28 комнатах находятся 14 женщин. Один за другим в лабиринт по очереди входят 12 зрителей. Каждый может посетить только определенное количество комнат на выбор. Войдя в комнату, зритель остается наедине с актрисой и ее историей. Как она себя поведет, зависит от того, кто перед ней
Who is who?
Поговорили о многом, самое время все обобщить. Итак, как понять, что перед нами иммерсивный спектакль? Запоминай, записывай, заучивая, в общем, фиксируй несколько характерных признаков иммерсивного театра, о которых мы говорили в этой статье.
- Зрители иммерсивного спектакля полностью погружаются в действие и становятся его участниками.
- Чаще всего постановка иммерсивного формата выходит за пределы зрительного зала.
- Зачастую зритель свободен в передвижениях.
- Финальная сцена спектакля собирает всех его участников в одном месте.
- Пространство – во главе.
И еще немного обобщений о site-specific и спектакле-променаде.
Site-specific
Зритель попадает в необычное место, которое определяет происходящее во время спектакля и даже само становится его участником.
Спектакль-променад
Близкий к site-specific жанр тем, что, как правило, разворачивается в нетипичных для театра пространствах. Отличает его то, что зритель обязательно преодолевает значительные расстояния по ходу спектакля – не зря же променад.